На границе
Граница между смелостью и дурью часто бывает очень размыта. Когда готовишь какую-то опасную авантюру, определить заранее, что это - дурь собачья или смелость - бывает порой сложно. Многое зависит от качества подготовки эксперимента и от результата.
Бывает так, что явная дурь становится геройством, если всё получается удачно. Когда ты выступаешь один, то и результаты только твои - или твоё геройство, или твоя дурь. Но когда за тобой пошли люди, то ты отвечаешь и за них.
Случается и так, что открываешь в человеке героя, а он становится или оказывается идиотом.
Выпустить джина из бутылки проще. Попробуй потом засунуть его обратно в бутылку! Увы, увы! Он уже раздулся, изворачивается, растопыривается, не хочет обратно в бутылку. Порой остаётся только горестно от него бежать, проклинать себя и надеяться на то, что люди от него сами разбегутся, или же он переключит свои амбиции на что-то другое, менее опасное и более полезное для общества.
Чтобы не быть голословным, приведу только один пример из богатого горького опыта. Фамилии не называю – ведь и у идиотов уже есть дети.
Мой ученик втайне от меня готовит опасный полёт и на демонстрацию своего геройства и талантов приглашает меня. Летит, мерзавец, не сам, а пускает одураченную девчонку. Как я ни протестую, на меня ноль внимания и фунт презрения. Тут авторитет не я.
Ветер сильный. Оснастка не выдерживает, и девчонка бьётся о землю. Перелом голени и таза. Лечение занимает месяцы, а я себя грызу за этого идиота всю оставшуюся жизнь. Это только один эпизод по человеческому фактору.
Когда я познакомился с Р.Е., ему вдруг стало нужно постоянно демонстрировать мне своё геройство. От его трюков у меня в душе был страх, в памяти вставали все случаи дури моих учеников и моей собственной. Для уверенности при работе с ним мне позарез были нужны моменты, когда осторожность возьмёт в нём верх, а он всячески уходил от таких моментов, скрывал человеческие чувства и упорно продолжал меня запугивать.
Алексеев с огромной скоростью гонял на машине, особенно в темноте и по городу, бросал руль и улезал со своего сиденья, ездил на двух колёсах, совершал подлёты с отрывом машины от шоссе, ходил на горных лыжах на грани улёта с трассы, вытворял фортели на экранопланах и самолётах, и много чего другого. Это был стиль его жизни, вообще-то.
Всё это меня впечатляло, но всё в одну сторону. Психика моя была подорвана. В глазах у меня стояли некоторые мои ученики-придурки с их безграничной смелостью и полный список всех наших кровавых травм. Мне нужно было убедиться в благоразумии Алексеева.
Один эксперимент над ним я организовал специально. Нашел место в одном из Матренинских оврагов с большим надувом снега. Чтобы нормально с него скатиться и устоять на ногах, нужно было в какой-то момент (всего метра три) падать плашмя, а потом снова сцеплять лыжи со снегом. Зажав душу в кулак, я в этом месте съехал пару раз. Пролегла хорошая лыжня. Без лишнего шума я пригласил Р.Е. там прокатиться.
Пошли вдвоём. Для чистоты эксперимента свидетели мне были не нужны. Доктор посмотрел на мои следы, и съехать отказался. Для меня это было огромным облегчением. Какое-то состязание закончилось. Он был очень талантлив в рискованных делах, но страх божий и разум у него были в норме. Потом в этом я смог убедиться ещё пару раз. Не больше, пожалуй. Он очень тщательно скрывал, как может играть очко.
Николай Васильевич Тулаев
Деревня в дремучей глухомани. Патриархальная матушка Русь. Медведей с улицы прогоняют стуком кастрюль, криками и палками. Маленькая церковь построена ещё при Иване Грозном. Чужие здесь не ходят. И вдруг в небе с каким-то странным жужжаньем что-то летит.
А летит это не что-то, а летит Николай Васильевич Тулаев, навсегда самый первый нижегородский мотодельтапланерист. Среди всех наших дельтапланеристов он первый сделал следующий шаг в будущее, сам построил мотодельтаплан, научился летать и показал, как это делается.
Он встал в цепочку крылатых нижегородских небопроходцев - Пётр Нестеров, Валерий Чкалов, Ростислав Алексеев, Евгений Платонов, Владимир Мезенин, Виктор Денисов, Олег Черёмухин, Виктор Морозов, Леонид Елисеев, Николай Тулаев, Андрей Кавалеров, Александр Базаев, Игорь Ботвинник, Юрий Балымов, Николай Коротин, Александр Васильевич Зевеке и другие добывали знания своим трудом и полётами.
Треск мотора разорвал тысячелетнюю тишину. Начался переполох. Люди выскакивали из ворот и окон домов с медвежьими палками, вилами, топорами, кувалдами и кастрюлями и бежали за Тулаевым вдоль деревни. Николай подлетел к церкви и сделал вокруг неё круг почёта. Раздались вопли восторга. Люди приветливо махали руками, громко кричали и подпрыгивали радостные старушки.
Правда, на миг ему показалось, что они машут не ладошками, а кулаками и палками и кричат не "ура", а что-то нецензурное. Однако, шумел мотор и разобрать было сложно.
Но тут у покорителя воздушной стихии случилась неприятность - лопнула лента натяжки паруса одного крыла. Крыло съёжилось и частично перестало держать нагрузку. Аппарат накренился и стал пикировать на крышу дома. Тулаев откренивал машину изо всех сил. От этой крыши удалось уйти, но по траектории падения появился следующий дом. Уйти от него не удавалось.
Падать на дом? Проблем будет много! Удалось-таки уйти и от этого дома. Оборвав провода, в сгустках искр и вспышек коротких замыканий проводов он грохнулся на деревенскую улицу. Спасать человека-птицу бежала вся деревня.
Потом, правда, Тулаев очень засомневался - уж хотели ли они его спасать? Никто не принёс ни йода, ни бинтов, ни водки с закуской. Поверженному российскому Икару бабки пеняли, что он облетел храм божий. За это и получил, не отходя от кассы. Мужики орали, что он чуть не повредил крыши домов, и что они теперь будут сидеть без света. Никто не пригласил помыться в бане.
Вот ведь как бывает - хочешь порадовать людей чем-нибудь красивым, стараешься, бензин расходуешь, аппарат чинишь, а они…В этой деревне не очень ценили романтику и фантазию.
Вот в Нижнем на всех праздниках Тулаева принимали с восторгом, особенно, мальчишки.
Первым делом, они дули в приёмники воздушного давления скоростемера, высотомера и вариометра. Из приборов даже вылезали стрелки, и их можно было выбрасывать сразу после этого. Тулаев доставлял массу удовольствия простому народу. Детки весело бегали от него, и дать всем им пинка он просто физически не успевал. Тем более, что его постоянно отвлекали восторженными криками и массой вопросов о том, как, мол, там в небе?
Н.В.Тулаев - это часть нашей истории, наша эпоха, поступь времени, и они (и история, и эпоха, и поступь) ещё продолжаются. За дальнейшими шагами Н.В.Тулаева следите в средствах массовой информации.
Верхом на пузырях
Молодёжь нынче пошла шустрая, порой даже нахальная. На городских соревнованиях они меня надрали, и на первый тур РСФСР меня, как я ни кипятился, записали только представителем команды. Ну, и запасным игроком, на всякий случай.
Дальние подступы к г.Куйбышеву, гора Шихан. На зелёной луговине под горой все команды собирают дельтапланы. Я разговариваю с очень симпатичной представительницей куйбышевской команды. И вдруг она замолкает, большие красивые глаза становятся ещё больше, смотрит куда-то через моё плечо, а ротик закрывает пальчиками.
- Какой ужас!!!
Я срочно оборачиваюсь - по луговине под горку между командами бежит человек. Очень торопится. Бежит он на руках. Конечно это Александр Сергеевич Самыличев. Он никогда не упускал случая поразить воображение сразу всех хорошеньких.
- А… Это из нашей команды. Александр. Неплохо уже летает…
Из статьи в газете:
"Ярким событием соревнований стали полёты А.Самыличева на дальность. В этом упражнении спортсмен столкнулся с совершенно необычной для наших дельтадромов структурой восходящих потоков воздуха. На прямолинейной трассе полёта встречались огромные пузыри тёплого воздуха, которые отрывались от прогревшейся пашни и стремительно уносились вверх. На высоте 2-3 километра из этих пузырей образовывались кучевые облака.
Овладеть этими невидимыми лифтами было весьма сложно. Некоторые спортсмены, не удержавшись на пузыре, сваливались с него в сторону. Это приводило к резким изменениям направления движения и потере высоты при поворотах. А.Самыличев моментально научился чутко балансировать, удерживаться на этих столбах воздуха.
Несомненно то, что его успеху способствовали гармоничность физического развития и глубокое знание законов координации движений. Во время одного из полётов спортсмену удалось пролететь так далеко, что кончились створные знаки на земле, которые устанавливали судьи.
Чтобы продолжать полёт по прямой линии, как того требовали условия соревнований, спортсмен сумел взять ориентир на горизонте. Полёт продолжался по прямой и стал рекордным на этих соревнованиях.
А.Самыличев занял первое место в полётах на дальность и был награждён дипломом ЦК ДОСААФ первой степени за подписью маршала авиации трижды Героя Советского Союза А.Покрышкина."
В.Моисеев. "Горьковская правда". 1981 год.
Небо в глазах Вера Романовская
Мощный быстрый разбег,
И стремительный взлёт,
Всё, что душу терзало,
Куда-то уйдёт.
Ручку резко вперёд
Брось навстречу ветрам,
Устремляя полёт,
К голубым небесам.
Не игрушкой в руках
У шалуньи судьбы,
А как равный партнёр
Ты с фортуной на ты.
Распахнув два плеча,
В эту ясную тишь,
От блаженства крича,
Ты над жизнью летишь! Это крылья с руками
В пожатьи сплелись,
И, судьбу искушая,
Над ней вознеслись.
Над людской суетой,
Над порывом страстей,
Над дремучей тоской,
Над стезёю своей.
И не чувствуя тела,
Купаясь в ветрах,
Только в высь без предела,
Только небо в глазах.
Лёгкой дрожью в коленях
Отзывается взлёт,
Лишь бы не был последним
Последний полёт…
Чудеса общения
Удивительной особенностью обладает человеческая популяция. Как только какая-то группа людей попадает в некоторую изоляцию, в ней образуется вначале клан, затем диалект, затем свой язык, затем своя национальность. В маленьком Дагестане живёт более 40 национальностей, чуть ли не в каждом крупном ауле своя.
Когда ЦКБ по СПК изрядно выросло и окрепло, а к одной букве С (секретно) добавилась вторая С (совершенно), то на каждую дверь в конторе был повешен цифровой замок. И на каждую дверь изнутри был повешен список лиц, которым разрешается находиться в этих апартаментах. Специальные уполномоченные режима (обычно стукачи-ударники социалистического труда) осуществляли выдворение лиц, которых нет в списке, за дверь с шифрованным замком.
Даже туалеты были поделены на кабинки и снабжены запорами. Только курилки остались чем-то вроде Гайд-парков. И с этого момента за каждой дверью пошёл этот процесс превращений - клан, народность, диалект, язык, нация. Прежние законы диаспор перестали действовать.
В курилке, задыхаясь от дыма, из одного коллеги, например, я выпытывал кое-что об одном из его братьев по крови и в ответ получил:
-Отвяжись! Он из другой синагоги!
Я чуть не упал. Рушились все мои представления о святых законах диаспор.
Разобщению кланов способствовала система премиальной оплаты. За премию шла борьба, как кланов, так и шатунов (самостийных мыслителей).
Сбор компромата становился полезным. И кланы, и шатуны стали работать на контрастах. Процесс образования народностей ускорился.
Заработал хитрый приёмчик: разделяй и властвуй!
Высокомудрое начальство смотрело и вперёд, и даже за угол: полёт экраноплана, например, был разделён на элементы - взлёт, полёт и посадка, и ответственность за каждый элемент возлагалась на разные кланы. Когда происходила какая-то авария, каждый клан научно обосновывал свою версию, по которой он был весь в белом.
Из всех отчётов руководство легко могло выбрать самый удобный вариант, и решало, кто будет назначен виноватым. Враньё руководителей всех предприятий в стране было нормой.
Гибель "Каспийского Монстра"
"Каспийского Монстра" загубил слишком шустрый пилот.Он пришёл к нам из истребительной авиации и с маленькими экранопланами творил чудеса. Я видел его выход на СМ-9. Змейку он делал так. На полной скорости в полёте вдруг давал крен и прижимал правый баллон ко льду. Это очень ускоряло разворот вправо. Потом прижимал баллон левого борта и крутил разворот влево. Потом снова правый и так далее. Получалась змейка. Очень боевая змейка! Все были в ужасе и восторге.
С громадиной в 500 тонн на воде он решил работать также лихо. Не разогнав машину до высокой скорости, хотел быстренько оторвать её от воды и разгоняться уже в воздухе. Сделать, так называемый, ранний подрыв. Пилот задрал горынычу нос и ждал отрыва. С самолётов ему по рации уже кричали:
-Убери тангаж, убери тангаж!
…Гигант грохнулся на бок. Оторвалось крыло. Жертв не было. Только сам пилот получил компрессионный перелом позвоночника.
Не найдётся человека, который бы сомневался, что Алексеев не мог бы допустить такой ошибки, но он уже тогда был отстранён от полётов. Ростислав Евгеньевич разработал КМ и знал эту машину с пелёнок, с катапульты и буксировок моделей КМ на воде. Он не раз спасал её на испытаниях. Бандитизм чиновников вылезал огромными убытками России.
Чудо-техника затонула на пустяковой глубине - 15 метров. Хвост торчал из воды много дней. Я мог элементарно достать со дна не меньше двадцати осциллографов с записью двадцати параметров движения на каждом.
Предельно спокойно с остановившимся взглядом руководство объяснило мне, что это не моя забота и чтобы я шёл и занимался своим делом. Позднее я читал официальный акт о том, что случилось с Каспийским Монстром, и не верил своим глазам. По акту выходило, что на КМ случился пожар, и он банально сгорел, дым развеялся, а головешки утонули. Виноватых вообще не было. Виновато электричество! А электричество и премии не лишишь, и в тюрьму не посадишь! Шито-крыто - и концы в воду.
Жанр вранья был доведён до степеней высокого искусства. Даже просто на контрастах классно работали не только кланы, но и шатуны, то есть, некоторые отдельно взятые виртуозы.
Один наш шатун решил вдруг по совместительству поработать в цирке и пришёл к директору. Директор, человек деловой, нервный, быстро вскипел:
- Что вы заладили - на контрастах, на контрастах! Вы мне один номер расскажите подробнее!
- Пожалуйста: перед началом представления мои ассистенты развешивают над публикой резиновые мешки с жидкими испражнениями. Объявляют мой номер. Полностью гаснет свет, раздаётся серия оглушительных взрывов. Ослепительные вспышки света. Снова полная темнота. Мои ассистенты развязывают мешки. Вспыхивают лучи прожекторов, и я выхожу весь в белом!!! Представляете контраст!? Все ослеплены, оглушены, напуганы, обгажены, а я весь в белом!
Впечатлительного директора увезли на "скорой". Он никогда не работал в ЦКБ и понятия не имел о контрастах. Госцирк против ЦКБ всегда был слаб в коленках на подлянки!!!
Н.Белавин не прав.
"Третье дыхание" Р.Е.Алексеева и второе поколение (экранопланов)
Николай Белавин, однокашник Р.Е. по учёбе на третьем курсе Горьковского индустриального института, друживший с Алексеевым всю жизнь, в своих мемуарах написал:
«Бесспорно, снятие в 1968 году Р. Алексеева министром судостроительной промышленности Б.Бутомой с должности Начальника ЦКБ - Главного Конструктора, а вскоре и Главного конструктора экранопланов, якобы, за срыв сроков военных заказов и в целях создания ему условий для творческой работы, было финалом беспримерной травли великого учёного и конструктора. Встречаясь с ним в эти последние 12 лет его жизни, мы, его друзья, видели, как Слава изменился: пропала некогда бурлящая энергия, целеустремлённость, решительность, боевитость. В то же время ни одной жалобы, никакого нытья. Он как-то замкнулся в себе и стал ещё менее разговорчив»
Насчёт разговорчивости…- Может быть… Особенно со столичными ребятами. А вот насчёт пропажи энергии, целеустремлённости, боевитости, позвольте не согласиться. В этот период в марафоне жизни Ростислава Евгеньевича включилось его "третье дыхание". Началась разработка экранопланов второго поколения, экранопланов типа "Летающее Крыло".
Как раз в это время я жил в лесу в одном с ним финском домике - у него за стенкой. Утром, ни свет, ни заря, около трёх часов 30 минут, когда обычно почему-то очень хочется спать, Алексеев с остатками «пропавшей энергии, целеустремлённости и боевитости» изо всех сил дубасил кулаком в стену у меня над головой до тех пор, пока я истошно не начинал кричать уже без пауз: «Иду! Иду! Уже бегу!!! Иду, Иду, Иду, Иду! Иду!»
День начинался с почти физкультурной пробежки. Все, снятые Алексеевым с подушек, на бегу напяливали тёплые непромокаемые куртки с капюшонами, хватали оснастку, инструменты, модель экраноплана и бежали к катеру на выход.
Уже светало, основная масса тумана слегка поднималась над водой, начинали летать утки. Был полный утренний штиль. Именно из-за него и была утренняя суета, именно его и ловили. Тихая вода всегда была нужна для отработки компоновок экранопланов путём буксировки моделей за катером.
Массу энергии и страсти Алексеев в этот период отдавал компоновкам «летающее крыло». Наверное, вы видели в фильмах Жака Кусто огромного ската – манту. Так вот, это оно и есть, летающее крыло! Зрелище потрясающее! Какая-то космическая фантастика.
Один выход на катере в те дни запомнился моментом особой красоты!
Момент особой красоты
Мощный катер на подводных крыльях мчится по зеркальной поверхности воды. Стойками крыльев он режет жгуты тумана, которые друг за другом катятся под углом к берегу. Накинув на головы капюшоны тёплых курток, пригнувшись от встречного потока воздуха и брызг, мы сидим в катере. По левому борту на капроновом шнуре, выпущенном со штанги, над водой летит модель манты. Всё внимание на нее.
По правому борту из-за поворота разворачивается высокий глинистый обрыв с золотыми соснами наверху. Место сказочной красоты! Район Святого ручья. И вдруг справа в 4-х метрах от нас по щиколотки в воде во весь рост стоит Афродита!!! Солнце только что взошло, и каждый волосок на загорелом теле отливает золотом! На высоком берегу зелёненькая палатка. Афродитин симпатяга-приятель стесняется и медленно приседает в холодную воду.
Прятаться поздно, и богиня, приподняв носик, спрашивает нас глазами:
- Ну, и как я вам?
Глаза из-под капюшонов отвечают:
- Ух, здорово!!! и - Да-а-а-а-а…бы!!!
В конце галса катер останавливается – разбор полёта. Полная тишина. Все молчат. У испытателей в каждом глазу по Афродите!!! Ростислав Евгеньевич сидит за штурвалом катера спиной к нам тоже неподвижно.
Не оборачиваясь, он произносит:
- На второй площадке по скорости была неустойчивость по тангажу.
Стук падающих в катере тел! Это образец его юмора! То есть, вроде бы, пока мы таращились на волшебство природы, он исправно следил за моделью! Ну, фарисей!!!
Уж мы-то знали, что он способен схватывать и запоминать в мельчайших подробностях происходящее в доли секунды. Сейчас у него в голове т а к о е цветное цифровое фото!!! И он мог бы теперь отобразить на холсте мельчайшие особенности новой знакомой.
Обедал Алексеев в это время два часа. Один час, видимо, спал. А на закате опять ловили тихую воду. В темноте, уже ночью, в домике дорабатывали модель к утренним гонкам.
Как-то раз при такой доработке модели я был у него на подхвате (разыщи шуруп, держи здесь, разведи эпоксидку!). Доктор упоённо заколачивал гвозди. Торопился. У меня от усталости слипались веки. Давно хотелось деликатно намекнуть, что, мол, не плохо бы сбегать домой и хоть сколько-нибудь поспать перед утренней гонкой по тихой воде. И я довольно подло заметил:
- Ростислав Евгеньевич, а ведь в натуре Вы этого красавца уже не увидите!
Грустноватую шутку он вдруг воспринял серьёзно и даже бросил молоток.
- Да, не увижу! Тут ещё много работы! - Пауза. - Но, я хочу сделать задел для ЦКБ лет на двадцать вперёд!
Философская грусть длилась не больше минуты, а потом в ход опять пошёл молоток. Мне посыпались новые мелкие поручения. Ну, трудоголик!!! Ну, гигант!!! Боже! А спать-то как хочется!
Впереди всё яснее проступали фантастические контуры экранопланов второго поколения.
Чёрных дней тогда у Главного было очень много, когда всё созданное им и с такими трудами приобретённое, отнимали и отнимали. Отнимали филиалы ЦКБ на разных морях. А эти филиалы были созданы специально для разработки и испытаний экранопланов. Отнимали заводы, флот, авиацию, автомобили, людей, проекты. Было, от чего потерять голову.
Но было и другое. Были специалисты, которые каждый день хотели получать от него задания и выполнять их, ничего не требуя взамен. И с работы их не выгоняли. Начальники отделов, которым эти спецы подчинялись, или делали вид, что ничего не видят, или были в сговоре с Алексеевым.
Это место в книге читайте внимательно. Читайте даже между строк.
Именно в это время Р.Е. стал вырезать перочинным ножичком из пенопласта летательные аппараты. Он пускал их в полёт через весь кабинет, как школьных голубков пускают ученики в классе. (Кабинет ему почему-то оставили во владение).
Потом он стал после работы ездить в лес и пускать эти модельки с пенька через всю поляну. Кто-то эти модельки ловил и приносил их к месту старта. Балахнинские леса лечили его раны. Солнечные блики, молодость, красота и любовь бегали в этих лесах по полянам!!!
Была ранняя весна, и иногда эта команда и мне привозила из леса кусочек весны - голубенькие мохнатые подснежники. После леса у Доктора было абсолютно счастливое лицо. Новая весна - новая трава!!!
Модельки хранились в большой коробке из-под конфет и почти всегда были при нём. Шариковой ручкой Р.Е. рисовал на модельках иллюминаторы и двери.
Алексеев ходил по ЦКБ, приоткрывал коробку и давал заглянуть туда людям. Сам он смотрел им в глаза и пытался определить, будут они с ним работать или нет. Если при этом он ещё счастливо улыбался (в такие-то чёрные дни!), то многие были почти уверены, что он свихнулся, и старались улизнуть под любым предлогом.
Меня от таких сцен просто прошибали слёзы.
И была ещё одна тонкость в этой ситуации. Оказался около него в этот труднейший момент жизни абсолютно очаровательный и неотразимый, перспективнейший для дальнейшей жизни молодняк. Чётко и однозначно ему было сказано:
- Ты наш человек, ты молод духом, и мы тебя любим! Молодым всегда трудно, но зато у нас всё впереди! Ну, если хочешь, давай плюнем на всё, на родных судостроительных аллигаторов, сбежим в Киев к твоему другу Антонову, начнём жизнь сначала!
Казалось, что сама Россия, чтобы поддержать своего любимого и зверски избитого сына, подставила ему такое хрупкое, но такое нужное и нежное плечико.
Поддержка оказалась вовремя!!!!!!!
Алексеев продолжал вырезать совсем маленькие модельки. Так было легче думать.
Немногие были в курсе, но это означало только одно: Алексеев Ростислав Евгеньевич после всех ударов начинал вставать на ноги.
Вначале он вырезал модельки экранопланов первого поколения. ( Всё первое поколение создавалось по «самолётной схеме». Все самоходные модели, от СМ-1 до СМ-8, а также экранопланы КМ (корабль-макет), Орлёнок, Лунь выполнены по «самолётной схеме».)
Однако, почти сразу (в это же лето) произошёл прорыв фантазии в новые конкретные формы. Р.Е. стал резать модели типа «летающее крыло». Моделек, моделей, проектов было много. Шёл широкий поиск. Это было какое-то буйство фантастических летающих форм!
Сейчас, когда его отлучили от текущих проектов, можно было позволить себе больше фантазии. Может быть, над землёй дули такие ветры? Именно в это время где-то рождались «Стеллс», «Вояджер» и самолёт с обратной стреловидностью крыла.
Кабинет Доктора превратился в мастерскую и полигон. Здесь зарождалось новое ЦКБ. Модельщики-ювелиры в разных углах комнаты по его указаниям, но уже своим набором экзотических инструментов, резали и подправляли модельки.
На длиннющем рабочем столе действовала миниатюрная катапульта. Модельки выстреливала тоненькая авиамодельная резинка. Толпились люди, которые просто не могли отсюда уйти.
На какие деньги всё это происходило, трудно сказать. Начальство или закрывало на происходящую вакханалию глаза, или тайно помогало. Скорей всего, оно было просто загипнотизировано этим возрождением из пепла. Похоже, что элементарная совесть тихо шепнула каждому - по газону не ходить!
Происходило, правда, это далеко не со всеми. Те, кто раньше холуйничал и пакостил Алексееву исподтишка, теперь делали гадости открыто, с извращенческим волнением и смаком. Пользуясь своим положением, порой, настаивали на том, чтобы он сам, лично, пришёл к ним в их величества кабинет с просьбой, и после этого подло и с наслаждением отказывали! Не улавливала публика, что если не будет Алексеева и его работы, то они быстро станут просто мусором в помещениях, которые и в аренду-то будет сдать не очень просто.
|
«Дуняша» и «летающее крыло»
Место, где должен будет приземляться будущий экраноплан, может оказаться небольшим из-за неровностей. А значит, может понадобиться максимально сократить длину тормозного пути. Для небольших моделек я сшил миниатюрные тормозные парашютики. Их крепили к моделям булавками. Чтобы отработать раскрытие парашютов, я принёс в кабинет Алексеева настольный вентилятор. У Р.Е. вдруг загорелись глаза:
- А ты помощнее вентилятор можешь сделать? И чтобы скорость потока менялась?
- Наверное, могу!
Пока я собирал такой вентилятор, умельцы получше меня из бакеллитовой фанеры изготовили прекрасный четырёхлопастный винт и посадили его на весьма мощный электродвигатель постоянного тока, сделали решётку, спрямляющую воздушный поток. На стену прикрепили школьный электрощит, с которого можно было тонко регулировать скорость потока воздуха. Миниатюрную аэротрубу в кабинете Р.Е. назвали «Дуняша».
По новым аэрогидродинамическим компоновкам развернулась работа группы Алексеева и на реке Троце. В теснейшем контакте с ним стал работать Дмитрий Николаевич Синицын. Модели становились всё крупнее, а геометрия летающего крыла всё более фантастичной, но и отработанной. Причудливые, никогда ранее не существовавшие формы моделей экранопланов летали лучше и лучше.
В огромном крыле будущего корабля могло разместиться всё: и грузы, и пассажиры, и топливо и порой даже двигатели. Для гигантских просторов России с железнодорожной магистралью с Запада на Восток и с могучими реками поперёк Транссиба просматривался колоссальный прорыв в решении транспортных проблем.
Однако, такое крыло не могло плавать самостоятельно, не могло ходить по пересечённой местности с большими неровностями, не могло выдерживать большую океанскую волну. Поэтому в этот период масса усилий коллектива Алексеева тратилась на поиск решений этой проблемы и на разработку скегов (баллонов), на которых крыло могло бы плавать по воде, ползать по снегу, торосам и земле.
Под крылом модели появились три скеги, потом 4, потом 5 и потом даже 8. Скеги были не нужны и даже мешали в чистом полёте. Изобретали убирающиеся скеги. Проверка решений велась, в основном, путём буксировки модели по воде и над водой с катера на подводных крыльях.
Однажды рано утром я пришёл в рабочий домик на берегу реки. Алексеев был уже там. Я ахнул: он ножовкой отпилил у буксируемой по воде модели все 8 пенопластовых скег.
- А как же будем запускать её в полёт? Крыло моментально намокнет, и вся центровка будет нарушена?!!!
- Я буду разгонять катер, а ты будешь держать модель в руках. Когда я разгонюсь, ты отпустишь её за борт на буксировку. Давай на катер!
Так и сделали. Модель пошла идеально!!! Боже, как она пошла!!! Зрелище было потрясающее. Такого полёта мы не видели уже много недель, а, может быть, и никогда. Самые лучшие характеристики полёта оказались у крыла без стартово-посадочных устройств вообще. Задачка создания такого идеального корабля перед вами, будущие изобретатели и конструкторы!!! Налетай! Кто первый? Нобелевская премия уже ждёт!
День рождения "Волги-2"
И было ещё одно прекрасное утро. Этот день оказался днём рождения экраноплана «Волга-2».
На "виде сверху" завораживающе-красивого летающего крыла, над которым уже капитально поработали, Ростислав Евгеньевич цветным карандашом вдруг нарисовал квадрат и сказал:
- Пора выдать для народного хозяйства простенький, человек на 10, экраноплан. Конечно, таких характеристик у него, как у летающего крыла, не будет, но это будет самый простой и дешёвый экраноплан для народа. Со скоростью около 300 километров в час. А если кто-то захочет хорошо летать, пусть приделает то, что мы отрезали.
К сожалению, закончить полностью этот чудесный экраноплан и покататься на нём он не успел. Костлявая распорядилась по своему…
Изюминкой компоновки « Волги-2 » был S-образный профиль крыла. Его отработал сам Р.Е. В какой-то момент ему показалась маловатой устойчивость по тангажу. Тогда он отрезал хвостовую часть крыла по всему размаху и вставил прямоугольную плиту одинаковой толщины. Простейшее решение в его духе, и аппарат приобрёл феноменальную продольную устойчивость.
Устойчивость по крену и по курсу обеспечивалась двумя раздельными потоками воздуха под крылом. Кили работали не только на стабильность по курсу, но к ним крепились рули направления и горизонтальное оперение с рулями высоты. Для летающего крыла Алексеева горизонтальное оперение и рули высоты были не нужны, но их сделали, чтобы не будить зверя (или зверей) из головных аэрогидродинамических институтов, без разрешения которых ничто не имело права летать. Крыло Алексеева оказалось для них чем-то вроде красной тряпки.
Был как-то пикантный момент. Один столичный специалист рыскал по базе, везде совал нос и всё вынюхивал. Случайно он увидел профиль крыла « Волги-2». Сперва он тихо переливался цветами побежалости, потом стал всячески швырять чертёж и, брызгая слюной, орать:
-Что это такое?!!! Это какой дур-р-рак придумал такой профиль?!!
Мы прижали уши. Потом кто-то робко произнёс:
-Это Алексеев придумал…
Немая сцена. Никто, даже за дверью, не посмел хихикнуть. Корифеи - народ строгий…Навредят, ахнуть не успеете!
Когда полетите на « Волге-2», обратите внимание на этот кусочек крыла перед его загибом вверх в кормовой части. Кусочек шириной 1 метр по длине судна. Это будет вам приветом от Р.Е.
Профиль Козина
Как я заметил, такой же приступ бешенства у корифеев вызывал профиль винтов и подводных крыльев Александра Геннадьевича Козина. Профиль как профиль. Красивый профиль, но самый кончик профиля загнут вниз! А когда Козин называл аэродинамическое или гидродинамическое качество профиля, рамки приличия уже разлетались вдребезги:
- Только не надо врррать!!! Прославленные профили прославленных институтов имеют качество на 40% меньше, чем вы называете!!!
Вот такие крутяки бегали в упряжках Алексеева!
Над заливом туманов совиный полёт.
Ворох листьев прибило к обочинам.
По ночам нарастает у берега лёд -
На воде испытанья закончены. Сергей Жуков
Конец сезона открытой воды
Как-то раз, когда уже начинало темнеть, я вышел на берег реки Троцы. Была поздняя осень, и дул пронизывающий ледяной ветер. На середине реки вздымались высокие серые волны. В тумане, поднимавшемся от воды, они выплясывали жутковатый смертельный танец. В окнах домиков зажигали свет. И вдруг послышался звук мотора на предельных оборотах. Вдали из-под моста выскочила лодка, видимо, «Казанка» на подводных крыльях.
Саму лодку в тумане и волнах почти не было видно. Просматривалась только тёмная согбенная фигура человека. Она двигалась с бешеной скоростью по прямой линии. Казалось, что там натянута невидимая стальная проволока. Плечи почти на уровне сшибаемых ветром вершин волн. Если бы фигура начала подскакивать с частотой набегающих волн, то голова оторвалась бы через две секунды. Фигура растворилась в серых просторах моря по линии между низкими облаками и волнами.
Это мог быть только Козин. Он делал последний галс сезона в своих испытаниях подводных крыльев. Если бы он нарвался на топляк, то я был бы последним, кто видел его живым. К утру на Троце уже был крепкий лёд. Сезон открытой воды кончился.
На бешеных лошадках
Был случай, когда на первенстве России Александр Геннадьевич на своём скутере шёл первым. За спиной ревел скутер соперника. Это были уже верные первое и второе места. Остальная группа была далеко сзади.
Незаметно подкралась откуда-то плоская волна. Козин и его соперник оторвались от воды, и, прежде, чем начинать разбиваться, выживать и лечиться, они долго кувыркались в воздухе. Основная группа гонщиков, увидев такое дело, снизила скорость, пропустила волну и потом поделила награды.
Вот так частенько бывает с первыми. Авиационные компании неплохо зарабатывают, а бедного Отто вспоминаем, может быть, только мы с вами.
А ещё был такой эпизод. Прекрасным зимним днём А.Г.Козин мчался на экраноплане Сани Двойникова по реке Троце.
Снег слепил глаза, и впереди всё сливалось в единое белое покрывало. Чтобы лучше видеть, что там впереди, А.Г. согнул ногу и сел на валенок. Всё-таки немножко повыше!
На скрытом бугорке экраноплан подбросило, и он выскользнул из-под Козина в сторону ноги, на которой он сидел. Аппарат скрылся в дальних лесах, а А.Г. протёр штанами полуметровый слой снега до самого льда. Через лёд можно было увидеть миленьких рыбок. Как в аквариуме! На стуле, правда, Александр сидел потом как-то боком. Да он и не любит сидеть на стуле. Очень подвижный человек - наш Александр Геннадьевич!
Секреты «Волги-2»
Когда появилась первая, совсем маленькая, пенопластовая моделька "Волги-2" размером в плане чуть больше 12-го формата, Алексеев не пожалел на меня своего времени и проделал такую операцию: вытащил булавки из килей и снял с них горизонтальное оперение. Потом он прикрепил оперение этими же булавками к задней кромке крыла, как бы в его продолжение, и отогнул оперение чуть-чуть вверх, то есть увеличил S-образность крыла.
Затем, Р.Е. посадил модель на вертикальную спицу через отверстие в центре давления и включил «Дуняшу». С увеличением скорости потока модель оторвалась от стола и вышла в режим полёта на экране. Дальше, какие только возмущения он ей ни давал, чуть дёрнувшись, она мгновенно занимала своё прежнее положение в потоке воздуха над столом. Алексеев стукал её пальцем по носу сверху, стукал по корме, по бортовым кромкам крыла, стукал горизонтально сбоку в носу и корме. Как маленькая рыбка в стремительном горном ручье, она моментально возвращалась на прежнее место.
Чтобы не сражаться со столичными корифеями науки, "Волгу-2" и сейчас продолжают строить с горизонтальным оперением на киле, хотя все наши знают, что оно не нужно вообще. Экраноплан устойчив и без него.
Была с "Волгой-2" и ещё одна проблема. Р.Е. тайно проектировал её не для военных. Он хотел дать её народу. Но все экранопланы (как вид транспорта) были с грифом «СС» - совершенно секретно. Тогда Р.Е. назвал её так: «Катер на подводных крыльях с динамической разгрузкой "Волга-2». В чертежах на всех боковых проекциях были видны подводные крылья, а вид сверху старались никому не показывать.
Чертежи не секретили. Р.Е. говорил, что утечки информации нет до тех пор, пока это у нас в голове, и на чертежах нет грифа. Западные службы гоняются за тем, что имеет гриф «СС», а утечка идёт, в основном, из Москвы.
Был, правда, якобы, случай, когда несколько десятков папок с копиями чертежей "Волги-2" были найдены случайно ночью у самой воды в кустах за территорией базы. История тёмная, ночная, детективная, а выспрашивать не принято и до сего времени. Поэтому подробностями я не владею.
Тува
В самом центре Азии, там, где сливаются два маленьких Енисея, и начинается уже батюшка Енисей, стоит горища Бом. От каждой команды на всесоюзных соревнованиях в Туве было отобрано для показательного полёта с этой горы по одному человеку. Я попал на этот полёт, как старейший дельтанутый из всех спортсменов саммита. Сюда попало и много «озверелых» из разных городов Союза.
Это были люди, которые затаскивали аппараты на самые высокие вершины страны, собирали их там и потом старались улететь вниз. Чтобы набрать нужную для полёта в условиях разреженного воздуха скорость, они бросались в пропасть и из свободного падения переходили в полёт. Это совершенно особая категория шизанутых людей. В свою записную книжку я записал пять адресов новых знакомых. Через два года троих пришлось вычеркнуть - погибли.
До половины горы нас завезли на вездеходе, а потом ещё часа два мы поднимались своим ходом. Площадка наверху маленькая. В одну сторону, к Енисею, пропасть глубиной метров 400, в другую - узкое ущелье с отвесными стенами. К Енисею дул и ветерок. Если лететь к Енисею, то нужно сначала обогнать ветер, а потом разогнаться до скорости отрыва.
Мужики кругом все здоровенные, а аппаратики у них маленькие лёгкие и очень скоростные. У меня всё наоборот - сам миниатюрный, а аппарат из прошлого века, как крыша сарая. За эти четыре метра до края пропасти обогнать ветер с этим дилижансом на спине мне не успеть. А, значит, без особой разницы можно прыгать со скалы и без дельтаплана.
Все ломовые пегасы с топотом попрыгали в пропасть к Енисею, и вскоре выплыли от скалы уже в полёте. Я остался на вершине один. Тоскища! И скучно, и грустно, и некому руку подать. Красивого показательного полёта за нижегородчину хочется, но и жить не расхотелось. Решил, всё-таки, бросаться против ветра в ущелье. Кажется, шансов больше!
Бросаюсь - и сразу резкий разворот влево. Удалось! Успел развернуться до противоположной стенки! Крадусь по ущелью. Слева и справа - стенки. Слева - гребень, по которому мы поднимались. Подхожу к первой седловине, а она уже выше, чем я. Подхожу ко второй, а она опять выше. Нужно как-то из этой щели удирать. Ветерок через гряду. Теоретически, мог бы и приподнять, мог бы и перекинуть.
На третьей седловине даю резкий разворот и бросаюсь на стенку. Не поднимает! Иду на скалы, но увы, увы…Не поднимает, гроба доски!!! Наконец, нехотя, метра на 4, поднимает выше седла. Ура! Этого хватит!
…На перевале тихо, уютно, красиво. Очень далеко кругом ни единой души. Одна только парочка выясняет пределы допустимого. Бесшумно скольжу у них над головой и говорю:
-Кхе! Кхе!
Наверное, ничего хорошего, глядя мне вслед, они обо мне в этот момент не подумали. Но пролететь-то как-то надо было. Надеюсь, что позднее им тоже стало смешно. С личной жизнью всегда трудно!
Камни на гребне и отвесную стенку я проскочил секунд за восемь, и сразу оказался над долиной на высоте 300-400 метров. Дух перехватило начисто. Все мышцы стянуло, как судорогой. Кажется, впервые я решил осмотреть свой летательный аппарат прямо в полёте.
Чтобы случайно не сместиться назад и не грохнуться, очень осторожно поворачиваю голову набок и разглядываю творение своих рук. Все эти швы, ленточки, шнурочки туго натянуты и кажутся сомнительными по прочности.
Представьте себе, моя красивая жизнь висит сейчас вот на этих пустяках. Земля ужасно далеко. Если бы вдруг пришлось отсюда падать, то падать пришлось бы очень долго. Наораться можно было бы досыта, охрипнуть можно было бы два раза!!! Гложут сомнения, правильно ли я вообще живу? Умный ли я человек? А если умный, то почему я здесь? А не дома пью, например, индийский чай?
Отвердевшее, как бревно, тело висит на плечах и коленках. Лямки от центра тяжести болтаются свободно. Нужно как-то расслабляться, прогибаться и ложиться в тканевую подвеску.
Когда это, после уговоров самого себя и своих мышц, удалось сделать, всё тело стало трястись. Особенно дёргались ноги. Вспомнилось выражение - затрясся от страха. Видимо, это явление и имелось в виду. Перенапрягся, родимый!
Там внизу, куда я летел, на берег Енисея, на редкий спортивный праздник собралось чуть ли не всё население столицы Тувы Кызыла. Куча автобусов, машины, трибуны, флаги, духовой оркестр, буфеты, мороженое, партийное руководство и администрация. Много мальчишек. Среди них будущий министр МЧС Шойгу. Миленькие студенточки с восхищением смотрят вверх азиатскими глазами.
А тут с гор подлетает трясущийся от страха нижегородец Моисеев?!!! Не годится!
Пришлось срочно брать себя в руки. Да и при приземлении нужно бежать, как рысаку на ипподроме. Трясьтись можно было раньше.
Чем меньше высота, тем легче на душе!
Все улетевшие раньше меня пегасы стали приземляться подальше от толпы.
А я решил показать народу, как это делается, и ринулся в самую гущу, к буфетам, мороженому и студенткам.
Расчёт старого дятла оправдался, местечко для посадки освободили, и я опустился на руки ликующей толпы.
Соратники по команде, конечно, завидовали. Они тоже ели мороженое, но у них были грустные лица. (См. фото) Я-то ел мороженое на брудершафт!
А, вообще, наша команда завоевала первое место и увезла знаменитый кубок Азии.
И особенно отличился Александр Сергеевич Самыличев - наш человек-птица!
Художник
Художничал Ростислав Евгеньевич всегда. В юные годы он иногда зарабатывал этим на хлеб. Рисовал афиши, расписывал стены. Позднее, когда определилось его конструкторское призвание, это стало необходимостью. Корабль во всех проекциях и, особенно, в аксонометрии, обязан нравиться всем.
При любом освещении, в любых декорациях, на любой скорости он должен вызывать восхищение. Алексеев охотно выслушивал советы и даже без лишнего шума собирал их, особенно от тех, у кого есть какой-то вкус. Дизайнеры и художники у него работали талантливые. Частенько он запирался с ними и творил часами.
Дома у Р.Е., кроме отличного чертёжного щитка, карандашей, лекал и готовален, всегда стоял мольберт, были кисти, палитры, растворители и масса тюбиков с масляными красками, были и акварельные краски. Лицом к стене стояли картины, над которыми он постоянно работал.
В линиях, в геометрии архитектуры при проектировании за ним всегда было последнее слово. Те, кто вовремя не улавливал этого, и очень упорно тянул к своему варианту, обязательно нарывались на конфликт.
У каждого проекта существовал обычно свой главный конструктор. Эти люди, работая помногу лет бок о бок с Алексеевым, приобретали большой опыт и вполне могли работать самостоятельно. Если бы у них были такие же условия и такая команда, как у Р.Е. Но Алексеев считал, что он и сам справляется с работой самого главного конструктора, и что он пахал все эти годы не для того, чтобы потом отдать что-то дяде, а самому идти в рифму.
Отработка внешнего вида корабля, так же, как фотодело, как работа за мольбертом, как общение с природой, были для Р.Е. чем-то вроде любимого отдыха. И когда грамотные ребята начинали настырно качать права по внешнему виду корабля, и даже по этому поводу выставлять рога, он с ними расставался. Может быть, в этом, порой, была причина, когда от Алексеева вдруг без видимых поводов уходили прекрасные специалисты, работавшие у него на коротком поводке и нос к носу много лет. Правда, если учесть многогранность характера Р.Е. (примерчики чуть позже), то причины могли быть и другие.
Однако, вернёмся к кисточкам. У него в квартире на Чкаловской базе всегда было очень интересно. Там было много коряг из леса, похожих на людей. На некоторые, правда, всегда очень хотелось надеть хоть какие-нибудь штаны или большой фиговый листочек. Было там много произведений одного модельщика, его звали Кал Степанович, работавшего у Р.Е., старичка, похожего на деда Каширина.
Кал Степанович
Кал Степанович обладал дикой производительностью, в лесах радиусом около 7 километров вокруг базы он уничтожил весь можжевельник. Все его мало-мальски знакомые были завалены лакированными произведениями Кала Степановича. На орла, висевшего на стене у Алексеева, было больно смотреть. Это был мутант, помесь цыплёнка-табака с немецко-фашистским символом на ножках в виде двух длинных круглых карандашей. Кал Степанович оправдывал своё имя.
Я всё время мучительно думал, что же делать, что же делать, как спасать бедный можжевельник? Может быть, организовать выставку всей похабени народного скульптора? Сделать его знаменитым! Чтобы каждый крестьянин, встретив его в лесу или на дороге, знал, кто перед ним и что нужно делать. Или найти этот загадочный леспромхоз и организовать хоть один штраф «умельцу»?
Весь ужас в том, что нормальный человек не может выбросить то, что было когда-то благородным деревом. Можжевельник чудесно пахнет даже через десятки лет. Но и смотреть на это убожество мысли и вкуса было невыносимо!
Картина
И висела на стене квартиры Алексеева одна загадочная картина. На переднем плане на берегу моря по щиколотки в воде стоит очень миленькая Афродита, голышом, конечно, и машет аленьким платочком. А очень далеко на горизонте, чуть заметный для глаз, несётся корабль. С первого взгляда на картину я отметил, что все камешки на берегу почему-то одного размера и лежат параллельными рядочками вдоль берега. Видны и остатки параллельных карандашных линий, по которым камешки и были разложены.
Я частенько бывал у Р.Е. дома, и порой мне казалось, что фигурка барышни как-то меняется. Всё время я пытался определить, кто же ему позировал? Правда, Доктор всё время говорил, что это образ собирательный, художественный, идеальный, и мои сальные предположения ничего не дадут. Я, видимо, был всегда очень далёк от мира искусства, и мне это казалось даже каким-то садизмом. Что такое собирательный образ?
То есть, одна крошка экспонирует плечи и лопатки, другая демонстрирует таз, ноги могут быть вообще не из нашей организации, а шею и причёску сотрудницы могут менять в зависимости от настроения?! Так что ли? Или я ничего не понимаю? Может быть, одна натурщица, но экспонирует всё по частям? Для меня это так и осталось загадкой, тайны хранить он умел.
Насчёт одинаковых камешков стройными колоннами я ему всё-таки в мягкой форме намекнул, что, мол, не бывает так.
И, можете себе представить, как у меня отвисла челюсть, когда в следующий раз я увидел этот же берег на этой же картине - только всё изменилось!
На море в какой-то день был, видимо, очень сильный шторм, и на всю ширину береговой полосы образовался единый уклон.
А потом был шторм поменьше, но более долгое время. Образовался более крутой и короткий уклон. Между уклонами волнами были набросаны камни, а за камнями образовались даже неглубокие лужи. Это было сделано талантливо!!! Камни были разных цветов и размеров. Некоторые мокрые камни блестели. И только тут я заметил, что сбоку Р.Е. тайно наблюдает, как переливается от изумления морда моего лица. Он подловил момент, когда я просто обомлел. И сразу же ушёл, очень довольный эффектом. Поймал момент, когда я не контролировал свою мимику.
Это всегда вид охоты. Тонкая штучка был Ростислав Евгеньевич! Но в этой книжке, между прочим, тоже есть его фотография с лицом без контроля над мимикой. Это когда он обходит вешку на горных лыжах. В такой момент не до контроля. Чуть отвлёкся - и пожалте в гипс! На такой-то скорости!!! Так что: 1:1.
К картине с голой штучкой по щиколотки в воде можно было ещё поприставать: камешки были с побережья Кавказа на Чёрном море, а волна-то каспийская мелководная! Облака плыли по параллельным линиям по линеечке. Такое бывает, но не над морем!
Но!!! Была, оказывается, в этой картине одна тайна! Все, кто видел картину, в том числе и все крючки, и подумать не могли о таком деле! Кораблик на горизонте еле виден. По размерам он меньше, чем талия у барышни.
Так вот. Оказывается, он был написан или под микроскопом, или глаз у Ростислава Евгеньевича звериный, а рука, как у того левши, который блоху подковал. Когда наши телевизионщики увеличили изображение и дали кораблик во весь экран, то это оказался двухпалубный пассажирский экраноплан, разрисованный со всеми подробностями, с водяной пылью из-под него, не хуже, чем на отчётных планшетах легендарного алексеевского дизайнера Анатолия Сухова с грифом «СС», но только микроскопический.
На первом просмотре телесюжета об Алексееве мы ахнули. Тележурналюшечка Нина Зверева должна помнить этот пикантный момент. Чтобы не было скандала с режимом, показ этой картины начали с увеличенного плана собирательной попки Афродиты, а экраноплан так и остался точкой на горизонте. После публикации этих строк, я думаю, начнётся настоящая охота на эту картину.
Цена её - несколько десятков миллионов долларов. На эти деньги можно было бы построить такой экраноплан, но, скорей всего, на них купят виллу на Средиземном море, а потом её же и сожгут при очередной пьянке. Новорусский обычай!
Артист
Большинству, встречавшихся с Р.Е., и даже большинству, работавших с ним, он запомнился удивительно спокойным человеком, даже сверхчеловеком, который никогда не выходит из себя. Многим запомнились сверхострые ситуации, при которых он оставался уравновешенным. Вряд ли кто вспомнит, чтобы он громко хохотал или орал на кого-нибудь. Но это не значит, что Доктор был толстокожим, как носорог.
Это была его маска, его скафандр. Это было осознанно выбранное им состояние нервной системы. Такое состояние обеспечивало наивысшую производительность труда для него и для его подчинённых, зачастую, даже в критических ситуациях.
Иногда, когда обстановка вокруг него начинала накаляться, а кое-кто уже закипал, он охлаждал атмосферу:
-Стоп, стоп! Давайте спокойно, не заводитесь. Да ещё с самого утра.
Спокойным он был 99 % времени. «Спокойный, интеллигентный», это была выбранная им театральная роль в жизни. Артистом он был высшей категории. А внутри скафандра «Спокойного» бушевали обычные человеческие страсти.
Такое бывает с каждым человеком. Когда вы сидите «один дома», и вдруг вспомните что-то из своих «грехов молодости», упаси вас бог взглянуть в такой момент в зеркало! До конца своих дней не забудете!!!
Естественно, в скафандре он уставал.
Поэтому очень ценил возможность снять скафандр и стать обычным смертным, не следить за выражением своего лица. Такие возможности давали ему беговые лыжи, мольберт, грибная охота, горнолыжная трасса.
Р.Е. не раз говорил, что только на горнолыжной трассе голова отдыхает полностью, чуть задумаешься - и будешь лететь кувырком. Однако, если посчитать количество его переломов, то задумывался он довольно часто и на трассе. На соревнованиях он снимал "скафандр" всего за несколько секунд до старта.
На соревнованиях однажды был момент, когда Доктор встал перед электронным секундомером и ждал сигнала - «старт дан». Скафандр уже был снят. Это был комплект мышц, нервов, костей, сгусток энергии, в полной готовности к рывку.
И тут его постоянный и самый грозный соперник на соревнованиях А.А.Флоринский (он стоял рядом) коварно начал подрывную деятельность. Алексеев тогда, наконец, приобрёл отличную оснастку: лыжи «Эланы», фирменные палки, очки, перчатки. Флоринский тихим ехидным голосом начал обсуждать эту оснастку:
- «Эланы» - это что? Это скольжение, скорость, эластичность…
Алексеев вдруг взорвался:
А пошёл ты……………(пик, пик, пик, пик!)……………
Оказалось, что он прекрасно владеет волжской словесностью. Это было Впервые я наблюдал у него такую вспышку ярости. Число таких выбросов из роли «Спокойного» я видел очень мало. Поэтому эти моменты так запомнились.
Как-то раз на кухне он снял тапочку и стал ногой в носке уминать мусор в ведре. Под слоем бумаги в ведре оказались стёкла от разбитой банки, и Р.Е. порезал себе ступню. Мне показалось, что ему очень хочется одеть это ведро мне на голову. Может быть, конечно, показалось. А, спрашивается, кто просил его совать свои длинные ноги в носках в мусорное ведро? Я просил?.. С трудом (сотрудницы повисли у него на руках и на ведре) он взял себя в руки. А тапочку-то зачем было снимать?!!!
Был и такой случай: в рабочем домике очень поздно вечером я делал сборку одной конструкции. Это был замок подцепки-отцепки парашютиста к буксировочной ленте. Р.Е. возник из ночи неожиданно, схватил недособранный замок и стал его крутить. Ограничителя ещё не было, и он сильно прищемил себе ладонь.
Алексеев так хватил замок о пол, что родимый сразу прошёл все испытания на прочность, и ещё долго отскакивал от пола, потолка и стен. К счастью, на трассе полёта увесистого замка нас не оказалось. Вот, пожалуй, и всё за все-то годы. А работал он с огромным напряжением. Другой давно бы стал психом.
Искренний смех и водные процедуры
Давно известно, что самый искренний смех - это смех ехидный. Говорят, что только тогда и повеселишься, когда… над кем-нибудь. Над собой - уже совсем не то!
Был в ЦКБ один очень замкнутый клан. Двери всегда на запоре с шифром, ходят быстро, молча, обычно группами, смотрят угрюмо и только под ноги. Похожи были чем-то на мормонов или староверов. Авторучку на пять минут попросить у них не захочешь, а если, чтобы спиртика плеснули, то только со своей посудой. Закрытую тряпкой модель с испытаний из катера в рабочий домик несут почти бегом. И один всегда бежит рядом, тряпку держит, следит, чтобы её ветром не сдуло или чтобы кто-нибудь не подбежал и не заглянул.
Как-то раз на пирсе я запустил на капроновой нитке N 10 в полёт модель планирующего надувного парашюта с автостабилизацией. Модель стала летать на ветру, как воздушный змей. Конструкторы-москвичи из НИИАУ называли такие мои парашюты - «Русское чудо» (РЧ).
Ветер был сильный, модель моталась. Холод собачий, мороз. Река вот-вот встанет.
И тут крадётся к пирсу катер с укутанной уже моделью экраноплана на борту. Судя по мрачным взглядам, это с испытаний прибыли мормоны. В тёплой одежде, из-под капюшонов глаза, как у волков, светятся. Замёрзли, чувствуется. Смотрят вверх на модель. Внезапно модель теряет устойчивость и пикирует прямо на катер.
Мормоны вдруг начинают выпрыгивать из катера в воду и плывут кто куда. Некоторые ныряют под катер. Я ничего не могу понять. Снялись, как стая ворон после выстрела в воздух. Резиновая модель (она весит всего 150 граммов) отскакивает от катера и снова улетает. Лица у испытателей, которые вылезают из ледяной воды на берег, как у тех зрителей в цирке, которые только что увидели номер «на контрастах». Ну, о ч е н ь удивлённые!!!
Я удивлён тоже. А смотреть на эти мокрые лица действительно очень смешно. Спрашивается, зачем в воду-то бросались?! Ноябрь месяц - и, вдруг, первоапрельский юмор и крещение. Кажется, у них были ко мне тоже какие-то вопросы, только времени было мало. Нужно было высушить поскорее утеплённые трусы и их содержимое, и так же развести до нормы ректификат, чтобы не простудиться.
Каркас модели РЧ был склеен из прорезиненной ткани (ткань 500 или «серебрянка»), покрытой алюминиевой краской. Надутые трубки из этой ткани издали выглядели, как алюминиевые трубы.
То есть, это было чистой ноябрьской воды недоразумение. Да, пожалуй, если бы и я подумал, что на меня с такой вот скоростью пошёл такой металлический каркас, то я прыгнул бы в воду первый, и нырнул бы глубже всех! Терпеть не могу, когда меня начинают убивать.
А эти ребята? Ну, они и раньше ко мне относились не особенно.
Да, и в этот раз могли бы уж плеснуть стаканчик-то, за крещение. С юмором у них всегда были трудности. А вот спирта, пожалуй, они выписывали больше всех. Жмоты!!!
Юмор на воде
Однажды прекрасным летним днём на Троце после работы Алексеев организовал катанье на водных лыжах. Все были в этом деле, кроме него, новички. Человек одевал лыжи, входил до плавок в воду, брал в руки палочку на конце верёвки, и Р.Е. его дёргал. Изо всех сил сотрудник цеплялся за верёвку, но силы человека и катера были неравными и, нахлебавшись воды, человек слетал с верёвки.
Когда все прошли эту водную процедуру, Р.Е. сказал:
- Да, я думал, что хоть один из вас догадается, как это делается. Ну, смотрите.
Он зашёл поглубже, сел в воду, выставил носки лыж из воды, а верёвку провёл между ними.
- Давай!
- Есть давай!
Накатавшись, он обучил кататься всех. Не навредишь - уважать не будут!
Ох, уж эти гены!
Думаю, что крестьянскую сообразительность Р.Е. унаследовал от отца - учёного-агронома, который, наверняка, много общался с российскими крестьянами. Вы помните рассказ А.П.Чехова «Гайка»? Там крестьяне сообразили, что из железнодорожных гаек, которыми крепят рельсы, получаются прекрасные грузила.
Когда Флоринский раздобыл бочку неведомого нам ужасно чёрного, липкого и вонючего герметика, он выдал мне шесть литров этой новинки.
Из этого герметика я освоил отливку реданчиков для баллонов моделей экранопланов. На общественном, битком набитом народом транспорте, с великой мукой и осторожностями, за сто километров с пересадками я привёз две трёхлитровых стеклянных банки с этим герметиком на базу. Банки я купил в магазине в Горьком. На свои любезные купил!
И вдруг эти банки с герметиком у меня пропали. Планы мои полетели. Злился я ужасно, но из-под рук крали довольно часто, как ни храни. Крестьян кругом было много. И вдруг дня через три смотрю, а у Р.Е. под ногтями чернота. И тут он мне покаялся:
- Правду говорят, что ворованное не впрок. Я разбил эти банки в багажнике. Пришлось потом чистить багажник и всё, что там было.
Конечно, я отдал бы ему этот герметик добровольно! Это всё гены играли!
У меня с генами иногда тоже проблемы. По материнской линии это дворяне и священники, а по отцовской - рабоче-крестьянское и торговое сословие, и, даже ещё хуже, - преподавание основ марксизма-ленинизма. Вот и забрасывает, то в благородство, а то в подлянку какую-то.
Шланг дюритовый
Приезжали к нам частенько корифеи науки из ЦАГИ (Центральный аэрогидродинамический институт), из ЦНИИ Крылова (Центральный научно-исследовательский институт имени академика Крылова), научные консультанты из Министерства судостроительной промышленности (МСП) и всё везде вынюхивали. Наука любит окучивать.
Как мне кажется, Р.Е. считал иногда полезным и спортивным довести залётного учёного до белого каления. И тогда вдруг оказывалось, что Алексеев не всё понимает в науке, формул использует мало, да и не теформулы. Корифей науки начинает его поправлять, потом уже учить. И тут Р.Е. вдруг начинает упорствовать и нести какую-то явную чушь и ахинею. Корифей начинает заводиться, вот он уже вне себя, вот уже звереет, и в мыле, и в ярости выскакивает из кабинета Алексеева.
- Ну, у вас и Главный!!! Ну и знания!!! Элементарных понятий…
Алексеев страшно доволен! Просто светится:
- Вот, когда такой деятель кипятится - он ничего не скроет: и зачем приехал, и что узнал, и что вообще знает. Всё выболтает!
Элементарная крестьянская хитрость – прикинуться дюритовым шлангом!!!
Лужа
Гараж, где стояла алексеевская легковушка, был рядом с финским домиком, в котором мы жили. Моя квартирка была за переборкой от его квартиры. Гараж представлял собой сарайчик из необрезанных нестроганных досок, но с шиферной крышей и цементным полом. Крыша протекала.
Собрались как-то ехать в Горький. Погода дождливая. На полу в гараже лужа. Неглубокая, но обширная. И если по ней ходить, ноги всё равно будут мокрыми. Доктор выгнал машину на улицу и стал готовить её к поездке, а я решил метлой выгнать воду из гаража. Я очень старался, но вода снова собиралась на старом месте. Я уже взмок, ноги промокли тоже, а лужа всё там же!
Алексеев посмотрел на этот мартышкин труд, а потом вручил мне ломик и предложил пробить в бетоне дырку в самом глубоком месте лужи. Минут через 20 лужа навсегда ушла в землю к реке.
Когда я начинаю зазнаваться, (а это происходит очень часто!), то подхожу к зеркалу и спрашиваю себя про этот ломик. Он ведь стоял рядом. Почему не я догадался-то?!
В.Б. Латышенко
Владимир Борисович (ВБ) - один из алексеевских соколиков. Много лет работал вплотную с Р.Е. Часами и месяцами не расставались. Работал, как говорят кинологи, на коротком поводке.
У ВБ на базе в Чкаловске всегда были очень симпатичные собаки. Помню одного чёрного овчара. Глаза умные, как у хозяина.
Стрелял как-то ВБ на треке моделью экраноплана. Долго стрелял, менял параметры и снова стрелял. А псу всё время хотелось поймать модель и пожевать её. Но ВБ каждый раз его останавливал, "фу", говорил.
Устали все трое (модель, ВБ и барбос). Модель в полёте стала капризничать, летела плоховато. ВБ уставшим голосом в шутку пробурчал себе под нос:
-Ну, вот эту можешь взять.
И пошёл пить индийский чай. А пёс по-русски понимал, но понимал, правда, всё буквально. Шуток не понимал, да и модель ему очень давно хотелось. Когда ВБ вернулся, то от модели осталась большая куча (6 вёдер) маленьких щепок. Пёс их охранял.
Об интеллигентности ВБ в ЦКБ по СПК ходили легенды. Один из шатунов (шатун - это сам себе инженер) мне рассказывал:
-Пойдешь что-нибудь провернуть через Владимира Борисовича, он тебя встретит как родного. Выйдешь от него абсолютно счастливым и обласканным. Чашечку кофе выпьешь. И только позднее (через пару дней!) начинаешь соображать, что он тебе фактически-то отказал!!!
Одно спортивное мероприятие того времени запомнилось мне на всю жизнь. Прекрасный летний день, пятница. Вокруг сплошная синева, под ногами синее море, над головой синее небо и очень красивый цветастый парашют.
Я нахожусь в центре волшебной сказки, между небом и морем, и прицеплен к крошечному катеру. Катер далеко внизу. Он буксирует меня по морю на длинной верёвке. За игрушечным катером тянется туманно-светлый след пузырьков воздуха под поверхностью воды. Катер ведёт Владимир Борисович. Собаки в катере нет (уж очень любила кусать всё летающее).
Подлетаем к дамбе электростанции, она длиной восемь километров. Вдоль всей дамбы стоят рыбаки. Это, обычно, мрачные типы с удочками. Смотрят всегда только на поплавок и на вопросы не отвечают. Но сегодня они бросают свои снасти, подпрыгивают, как дети, машут руками и что-то кричат. Красота - великая сила! Я машу рукой им в ответ. Погода тихая, и парашют управляется одной рукой. Кра-со-та не-о-пи-су-е-ма-я!!!
В Заволжье я опускаюсь в воду, потом переодеваюсь, прощаюсь и бегу на электричку до Горького на все выходные. Не день, а фантастика!!!
Продолжение жизни
В природе бывает так: когда большой гриб в лесу гибнет (или лось его хамкнул, или кирзовый сапог наподдал), то в земле остаётся грибница, а споры на лосиной морде или на кирзовых сапогах разъезжаются по соседним полянам и лесочкам. Если не испохабят землю, будет подходящее лето, пройдут дождички, и тогда снова пойдёт грибной слой, потащат бабки из леса корзинки и горбачи, полные грибочков.
Не стало Ростислава Евгеньевича Алексеева, а контора им созданная ещё жива, лежат проекты экранопланов на полках, ждут своего часа. То, что им сделано, не забудется. Не исчезнет его школа. Не распрямятся извилинки в головах тех, кто с ним работал, кого он воодушевил на творчество.
Денно и нощно жаждет денежного дождичка нынешний начальник ЦКБ по СПК, ждут серебряных капелек из спонсорских кошельков руководители проектов экранопланов с папками чертежей на полках. Некоторые проекты, хоть и медленно, но всё-таки продвигаются и сейчас.
Один из конструкторов ЦКБ по СПК Сергей Приходько берёт аванс с заказчиков и на свой страх и риск под крышей ЦКБ строит лёгкие аппаратики на воздушной подушке. Аппаратики маленькие, но ежегодно спасают сотни человеческих жизней.
Под шляпкой алексеевского грибочка Владимира Борисовича Латышенко уже много лет работает большая группа яйцеголовых специалистов, выходцев из ЦКБ по СПК. Каких только проектов они ни настругали за это время! Тут и экранопланы, и червячные вездеходы для нефтяников, катера на подводных крыльях и самолёты с шасси на воздушной подушке, и много всего прочего. Основная вывеска этого питомника проектов скоростного флота - «Трансал» (Транспорт Алексеева).
Не теряет времени Дмитрий Николаевич Синицын, человек, с которым плечом к плечу в теснейшем контакте работал Ростислав Евгеньевич в последние годы своей жизни. Красиво работали, яростно!!! И сейчас к.т.н. Д.Н. Синицын и команда цекабешников, которые работают с ним, сквозь все трудности идут вперёд. Они строят экранопланы "Амфистар", по схеме, близкой к алексеевской «Волге-2». Сейчас это объединение «АЛСИН» (Алексеев, Синицын) готово принять заказы на проектирование и производство экранопланов различной грузоподъёмности и назначений.
Свою дорожку в сфере создания летающего транспорта прокладывает к.т.н. В.П.Морозов, бывший начальник 11 отдела (отдел перспективного проектирования) ЦКБ по СПК, ныне работник авиазавода «Сокол». Проекты самолётов с шасси на воздушной подушке «Динго» и «Фрогги» (лягушонок), сверхлёгкого быстроразборного свп «Шмель» - это его работы.
Несколько десятков скоростных свп типа «Север» и "Пегас" построил для Сибири бывший работник ЦКБ Станислав Алексеев. К созданию скоростных амфибий собственной конструкции подключились изобретатели: - Дмитрий Мефодьевич Долгов, Сергей Николаевич Айрапетов, Михаил Юрьевич Сулоев (внук Р.Е.Алексеева), изобретатели с чкаловской базы: - Виктор Барышев и другие.
Упорно движется к цели бывший работник ЦКБ по СПК Олег Черёмухин. Сейчас он летает на новой модификации своего самолёта с шасси на воздушной подушке. Кроме него никто в мире не может похвастаться, что летает на таком самолёте. Простите за громкую фразу, но в этом нижегородцы сейчас впереди планеты всей!
Вы можете себе представить, сколько стоит аэродром? Астрономические суммы! А такому самолёту аэродром не нужен. Он может садиться и взлетать на Волге у Чкаловской лестницы. Может пользоваться озером, болотом, луговиной, пустыней в любое время года. Может пользоваться даже обычным аэродромом.
С каждым годом набирает силы предприятие выходца из 22 отдела ЦКБ Сергея Дербенёва (ООО "Аэроход"). Уверен, что у этого изобретателя и его коллектива большое будущее.
Многогранность таланта
Талантливые люди очень часто бывают многогранны. Какой гранью повернёшь, такой он и блеснёт. Иногда блеснёт, а иногда и не блеснёт. Ну, просто грань такая подвернулась!
Один из отцов-создателей атомной бомбы из Арзамаса рассказывал недавно о своём коллеге А.Д.Сахарове.
Увлекающийся он был, азартный, наш любимец и почти святой, Андрей Дмитриевич. Когда в Сарове свою бомбу сделали, всем очень хотелось её попробовать в деле. Но Япония тогда, после Хиросимы и Нагасаки, быстренько "хенде хох" сделала.
А.Д. предложил разместить бомбу на торпеде и "пульнуть" по какому-нибудь порту потенциального противника с подводной лодки. Концы, конечно, в воду! Не поддержали тогда его начальники, кто-то даже устыдил. Ну, потом, правда, на овечках, коровках, на своих солдатиках и крестьянах попробовали, на своей территории. Без лишнего шума и международных скандалов.
Но, не будем заблуждаться и думать, что он один такой многогранный и мыслил порой неправильно. Возьмите, так называемую, народную мудрость! Или религию! Вот, где лес дремучий!
Вспомните, как пришел к власти Гитлер, а как рыдали и давили друг друга на похоронах "отца всех народов" Сталина, а как кричали и прыгали от радости арабы, когда ударили по небоскрёбам в Нью-Йорке, и как были довольны простые американцы, когда бомбили Югославию. У народной мудрости частенько шариков не хватает.
В любую синагогу Клинтона зачислили бы в качестве святого, случись оказаться зубастой югославке на месте зубастой Моники Левински. Можно быть уверенным, с дикостью мы расстанемся не завтра утром!
Ох, уж эти ветры!
В России всегда всё начинается как-то неожиданно! В ЦКБ работали азартно, живота не щадили. В атаку вёл Ростислав Евгеньевич, а все на подхвате. Но, подул, видимо, такой ветер, что один цекабешник защитил вдруг диссертацию. Ну, этот, правда, всегда чуть-чуть налево поглядывал. Стал он к.т.н. И потом вдруг ещё один, и ещё один! И я, видимо, тоже подцепил эту заразу.
Может быть, отца вспомнил – он в своё время по дороге в науку на иностранном языке споткнулся. И мне пытался внушить, что простой человек никогда не сможет выучить иностранный язык. Жили мы тогда в глухой тайге сибирской, и контузия у него от фашистской мины давала о себе знать. Ошибался он, конечно. Мальчишкой тогда я ему поверил, но уже после института взял да и дал рывочек, вначале в английском, а затем и в немецком языке.
Психологический барьер в себе у врат науки преодолел. Поступил в заочную аспирантуру нашего политеха. Экзамены сдавал лихо. Отучился три года. Написал диссертацию, получил свидетельства на изобретения, сделал научные публикации. Даже свою формулу вывел с эмпирическими коэффициентами. Для получения научного титула всё это требовалось! Научный руководитель во мне души не чаял.
Английский сдавал бригаде преподавателей из Ленинграда. Все они были полиглоты и быстро меня раскусили, что я и в немецком поднаторел. Волновался и иногда им английские слова с немецкими окончаниями выдавал! Чтобы они не скучали на экзаменах, я им подбросил несколько свежих газеток «Daily Worker» с пикантными подробностями о жизни наших разведчиков в Англии. Кандидатский минимум был сделан давно. Остался последний экзамен по предмету и защита диссертации.
По предмету я к этому моменту "собаку съел". Научный руководитель объяснил, что этот экзамен - чистая формальность. Будут все свои. С моего согласия он уже начал отдельные разделы моего труда использовать в своих научных изданиях. И вдруг полнейшая (для меня) неожиданность.
Вместо знакомого преподавателя с кафедры моего руководителя на экзамен по предмету вошли и, как судьи, сели за стол корифеи в области высшей математики, физики, аэрогидродинамики и, в частности, теории волнового движения. Даже банальная формула из этой теории займёт на бумаге больше места, чем текст двух разделов этой книги.
Недолго дёргалась старушка в бандитских опытных руках,
Её разделанную тушку нашли в сиреневых кустах…
Это был удар ниже пояса, удар с заранее подготовленных позиций, из-за угла. На мой скромный вопрос, для чего был нужен этот спектакль, мой славный руководитель ответил:
- Мы не могли отказать в просьбе Ростиславу Евгеньевичу.
Я, конечно, ему не поверил и рассказал обо всём Алексееву. Доктор не стал отпираться и сказал, что если бы я стал к.т.н., то мог бы уйти от него в науку.
Я был просто потрясён. Не было этого у меня в голове!!!
- Это ты сейчас так говоришь, а потом бы ушёл! Они могут платить больше.
Подрезать крылышки, оказывается, это так просто!
Не сказал я ему, что предлагали мне уже очень вкусные административные коврижки. Трудно было отказаться, но я это сделал. Обидел и удивил не самых плохих людей. Я-то наивно полагал, что чем больше в упряжке РЕ крепеньких к.т.н., тем лучше. Думал, что без слов понимаем друг друга. А у него подозреньице, оказывается, было!
Очень многие, между прочим, любили Доктора, в буквальном смысле самозабвенно, откладывая на потом свои интересы. Засуетилась, блин, старушка! Сразу и клюкой за ноги! Наука тоже хороша!!! Устроили собачий вальс академики с пыльными мешками! Вот уж где пальцем-то ковырять не стоит! Для себя решил я держаться от наших учёных подальше. Много интересного можно сделать и без титулов, однако.
Творческий процесс затягивает человека, как трясина. Он становится похожим на бревно, брошенное в болото при строительстве гати. Потом по гати поедут кареты, пойдут люди, и мало кто обратит внимание на затонувшее бревешко или чей-то красивый скелет! Инженер-конструктор - это всё-таки диагноз!!!
Воздух для полётов
Человечек за человечком, мыслитель за мыслителем - все мы собирались вокруг Алексеева. Кроме интересной работы и интересных заданий, кроме постоянной учёбы у него, он был нам нужен, как воздух для полётов, нужен и как средство для выполнения так же и своих собственных замыслов. У каждого были свои бредни. И тут Алексеев виделся нам этаким бревном тарана. Раскачивая это бревно, мы, как солдаты, осаждающие крепость, за стенами которой скрывались тайны знаний будущего, упорно били железной головой этого бревна по воротам крепости.
Однако, и мы были нужны Алексееву – мы его, в известной степени, раскачивали, помогали долбануть по воротам. Частенько он повторял, что творчество – процесс коллективный! Каждый муравей тащит в общую кучу что-то своё. А уж шеф-повар выдаст шедевр!
Однажды в Чкаловске небольшой группой (не больше, может быть, шестнадцати человек) сели за общий стол отметить какой-то праздник. Алексеева попросили, как обычно, первым сказать коллективу своё слово. У Доктора в тот момент было философское настроение, и он, больше, видимо, для новичков начал свою речь так:
-Вот посмотрите друг на друга! Кто здесь собрался? Это все люди чокнутые!
Слово «чокнутые» меня покоробило. Как-то не люблю я этого слова. Ну, сказал бы «шизы» или «одержимые». Наверное, это у него из словаря яхтсмена. Хотя, если брать по сути, а не по эстетике, то определение весьма точное: чека, Чкалов, чокаться, чеканка, чокнуть (то есть стукнуть, особенно, если пыльным мешком, да ещё из-за угла!). Пожалуй, он был прав. Наиболее яркая черта людей из близкого окружения была определена им весьма точно.
Полигон Сергей Жуков
Здесь так быстро приходят рассветы,
Свой вымахивают огонь.
Продувается резким ветром
Испытательный полигон.
…Годы мчат.
Только ветер тревожный,
Как на слаломе, рвётся вдогон.
Может, жизнь человека тоже
Испытательный полигон? Он ещё не закончен, заветный корабль,
Что задуман прощальною песнею…
Где-то близко зима. Подкрадётся январь
И ударит внезапной болезнью.
…..
Когда неудача, печаль
Подступит под самое горло,
Умел он стремительно мчать
На лыжах и водных, и горных
Хорош был бы экраноплан "Орлёнок" для наших речушек – для Волги, Камы, Оби, Иртыша, Енисея, Амура и других. Обслуживал бы и побережья морей, и большие озёра. Не хуже алексеевской "Кометы" работать бы мог! Алюминий - свой, двигатели - свои, керосин - свой. Вози народ и грузы! Не ленись! На продажу пошёл бы, как горячие пирожки. Валюты больше "Кометы" заработал бы!
Начальнички из родного Министерства судостроительной промышленности заявили, что "Орлёнок" все мосты, электровольтки и пароходы на реках посшибает. Тогда Р.Е.Алексеев на спортивном самолёте на бреющем полёте, на высоте 2 метра от воды, пролетел по Волге от Горького до Казани и обратно.
Со встречными пароходами раскланивался покачиванием крыльев. Они ему отвечали гудками. Обходил их, как неподвижные предметы.
Лобовое сопротивление
Сергей Жуков, алексеевский конструктор и поэт.
С нарастающим ускорением
Жизнь накатывает, как волна.
Лобовое сопротивление-
Не абстрактная величина.
И не просто научный термин,
Строгой формулы торжество:
Кто сквозь время шагает первым-
Знает всю многоликость его.
Мысли дерзостной напряженье
И пугающая высота…
Лобовое сопротивленье-
Рёв турбины, грохот винта. Лобовое сопротивленье.
Всё сложнее из года в год
Человеческих отношений
Неурядица и разброд.
Лобовое сопротивление
И далеких, и близких людей.
Лобовое сопротивление
Осенивших тебя идей!
Зажигается освещение
В тишине ночного жилья.
Лобовое сопротивление
Своего же второго «я».
Владимиру Моисееву Сергей Жуков
Встречный ветер становится плотным,
И земля уплывает, скользя,
И – подъём!!!
Но свободным полётом
Называть это всё же нельзя.
Лишь с земли любоваться прекрасно:
Дрожь восторга.
Скольженье.
Мечта…
Но тебе расслабляться опасно:
Ни-че-го не простит высота.
Ты висишь в восходящих потоках,
Непонятный и сказочный зверь,
Не на риск уповая, а только
На расчёт, быстроту, глазомерь!
Но! Подхватит шальное мгновенье,
От которого холод в груди:
Позабыто земли притяженье,
Вольно руки раскинул –
Л-е-т-и-и-и!!!!!!!!!
Сергею Жукову из травматологии тридцать пятой больницы
(ответ) Как ты был прав, Жуков!
Подхватило шальное мгновенье,
Холодочка в груди захотел!
Позабыл я земли притяженье,
Вольно руки раскинув летел!
Непонятный и сказочный зверь,
Я на койке растянут теперь.
Хоть меня поднебесье манит,
Но сперва б одолеть пертонит
Мои дела в палате:
Лежу в палате я с оторванной кишкой
И в окно смотрю на солнышко с тоской.
Ах, не была б легкомысленной башка,
Не порвалась бы и тонкая кишка! От досады я, как серый волк, вою.
Снег из форточки уж пахнет весною.
Никакого в душе нет покою.
Недоволен я судьбою такою.
Взял бы я чьи-то лапаньки в ладошки.
Не скребли бы на душе моей кошки.
Я губами прикоснулся бы к шее.
Ах, когда удрать отсюда я сумею?
Кто там скажет всем хитрые слова?
Чтоб кругом у всех кружилась голова.
Так, что, Жуков, - помирать я не хочу!
Всех сотрудниц я летать научу!!!
Владимир Моисеев, палата номер двадцать семь
|
